Время пустили вспять. Невыносимое, дикое чувство себя не в себе: ни шевелиться, ни разговаривать.
Впала бы в анабиоз, да и пролежала бы под опрокинутым небом – плотным, густым, как лимфостаз, - до зимы. А там - будь как будет. Это лето пытается выдавить из меня все до остатка, все, что копилось и множилось: радость и горе, слезы и смех, благодушие, ненависть, пустое, глухое, немое, орущее и клокочущее, пытается выдавить, как багрово-синий гнойник, выпустошить, выскоблить дочиста, до хруста снега...
Кутаюсь в душную сырость вечеров, набухших глухим молчанием.
"Любой обманчив звук,
Страшнее тишина..."(с)