Иноир, 67 - 5 октября 2013 19:23

Невозможно было не оцепенеть от восторга, созерцая открывшийся мне вид, состоящий из странным образом соединённых противоречий: из умирающего солнца и нарождающейся луны, бурных потоков реки, где-то там вдалеке, и неподвижной воды в затоне, тёплого, приятно обнимающего ветерка и одновременно ощущаемой прохлады сырой земли, поразительной чёткости очертаний всего освещённого солнцем и полной неразличимости того, что попало в тень. Она стояла, скрытая до середины бедра водой, плащ её шикарных волос закрывал от меня всё остальное. Единственное, что я смог разглядеть: пальчиком левой руки она непрерывно водила по спокойной водной глади затона, как будто писала какое-то послание и писала, судя по всему, давно. Рассказывая о том, о чём до этого не хотела делиться ни с кем. Пролетавшая мимо стрекоза сделала над её головой несколько кругов, но так ничего и не поняв, кинулась догонять своих товарок, которые были не так любопытны. Приближалось загадочное и романтичное время сумерек, хотя мои мозги они уже накрыли... целиком и полностью. Раздвоение сознания было очевидным. В то время, как одна половина
мозга наслаждалась увиденным и требовала узнать, чем всё закончится, вторая настоятельно рекомендовала убраться по добру по здорову раз уж, несмотря на весь тот шум, что произвело моё низвержение с высот берега, она не соизволила хотя бы обернуться. Не помню сколько времени спорили между собой "уйти" и "остаться", но наступил тот хорошо известный мне по вечерним купаниям момент, когда вдруг выясняется, что в воде много теплее, чем снаружи. Словно кто-то никому не видимый в один миг охладил воздух и нагрел воду. Я это понял по тому, как она зябко повела плечами, на секунду замерла и подняла обе руки вверх. Капелька воды, сорвавшаяся с пальца, поставила окончательную точку в затянувшемся повествовании.
Перемену в её настроении я почувствовал физически... Неподвижная и скорбная мгновение назад, теперь она азартно священнодействовала над своей роскошной гривой, которая, подчиняясь точным и ловким движениям, казалось сама собой чудесным образом укладывается на её головке, постепенно открывая спину. Подсознание тщетно пыталось мне сообщить, что в наблюдаемой картинке присутствует что-то новое, необычное. Всё напрасно, заворожённый манипуляциями её рук, и даже не рук, а её кистей, потому что руки были практически неподвижны, я с искренним удивлением открывал для себя восхитительную красоту женской спины, которая в лучах заходящего солнца, казалось, сама светится мягким рассеянным светом. Мои глаза упивались каждой линией её тела, потому что они могли быть начертаны только таким, единственно возможным, образом ибо были совершенны. Самую странную реакцию у меня вызвали её лопатки: мне захотелось их укусить.
Строительство вавилонской башни между тем уже завершено, и она трепетно оберегается от разрушения кистью и запястьем левой руки, в то время как правая, невесть откуда взявшимися шпильками, надёжно фиксирует конструкцию, но какое-то количество локонов, так и не захотев лежать на отведённых им местах, создают картину очаровательной естественности всей причёски. Ещё не вонзив последнюю шпильку и не опустив рук, она, слегка поворачивая корпус из стороны в сторону, чтобы преодолеть сопротивление воды, пошла на глубину. Вот уже по пояс в воде, по ... и тут до меня доходит, что я не вижу на её спине никаких лямочек, верёвочек. Вообще ничего из того, что должно было бы быть. Нетронутая южным солнцем, теперь уже скрывшаяся под водой, спина и всё... Почему-то боясь увидеть там то, что не обнаружил на её теле, судорожно перевёл взгляд на каменную глыбу, где сиротливо лежал халатик. Простенький халатик, даже без карманов, небрежно брошенный на каменюку, но всё равно умудрившийся элегантно распахнуть свои полы. Лежал, и разве что только не говорил: "Да один я, один".
Только я решил, что наверно съел или, может быть, выпил что-то, что сделало меня для неё невидимым и неслышимым, как она, почти доплыв до быстрины, резко развернулась и помахала мне рукой. Теперь, уже будучи опытным, пусть не до конца веря глазам своим, я сначала оглянулся на предмет обнаружения на берегу кого-нибудь ещё, кому мог бы предназначаться этот взмах. Чуточку разочарованный тем обстоятельством, что никого кроме меня тут больше нет, а я был готов к новым чудесам. Вместо того, чтобы послать обратный привет, зачем-то пощупал камень. Его приятное тепло на фоне вечерней прохлады меня утешило: хотя бы это я воспринимаю как надо. Появившиеся на горизонте облака, закрыв солнце, резко убавили освещённость. Всё вокруг, как по команде, лишилось своего цвета, но не стало менее красивым. Низко висящая над горизонтом луна как-то разом надулась, увеличилась в размерах, снисходительно улыбаясь моей растерянности. Воздух приобрёл способность особенно ясно передавать все звуки, не смешивая их, и я отчётливо слышал её приближающееся дыхание, которое возбуждало меня уже одной своей напряжённостью.
Скверно, скверно, скверно... Она уже совсем близко, а я понятия не имею, что мне делать, как себя вести. Первая мысль: держать халат на вытянутых руках, демонстративно зажмурившись и картинно отвернув голову в сторону, кажется, что-то подобное видел в кино. А, с другой стороны, с какой стати я дёргаюсь? Я, по крайней
мере, в штанах, в состоянии некоторого дискомфорта, но в штанах, это она голая. Скажет -- зажмурюсь, отвернусь, повернусь спиной, она меня сюда, конечно, не звала, но и не гнала. Подумаешь, забыла купальник, с кем не бывает. Я тоже как-то раз припёрся на реку без плавок, и ничего, меня это тоже не остановило.

• 
• 
•